Отряд грызунов. Крысы. Чёрная крыса.

Трудно себе представить вред, больший того, какой приносится человечеству крысами—этим умным, хищным, бесчисленным народом. Разве только нашествие диких врагов может сравняться с их нападением. Действительно, сила истребления, которой обладает крыса, ее ужасная прожорливость, неукротимое мужество и свирепый нрав вполне напоминают образ действий диких орд Тамерлана, Чингисхана, Аттилы и других безжалостных бичей человечества. Крыса, говорит Туссенель, это настоящая эмблема вторжения варваров, это бич, ниспосылаемый цивилизованным народам. И нашествие ее тем более страшно, что она неразлучно следует за человеком в самые пустынные края.

 

Когда человечество впервые почувствовало этот тяжелый бич—неизвестно; достоверно лишь то, что уже в самые отдаленные времена крыса была известна по своим хищническим наклонностям. Вспомним библейский рассказ, как египетская крыса рассказ, как египетская крыса обезоружила громадную армию Сеннахерима, съевши в одну ночь все тетивы на луках и все ремни на щитах. Вспомним кальвинистскую легенду, как Майнцский архиепископ Гаттон был исторгнут из своей крепкой башни на Рейне и растерзан стаей крыс. Припомним, наконец, средневековые рассказы о том, как целые города с многотысячным населением брались на приступ крысами.

 

Перед таким неодолимым, кровожадным врагом были бессильны обыкновенные средства, и вот средневековые набожные люди прибегли к чрезвычайным мерам—к помощи церкви, но все было тщетно. Напрасно некоторые высокие сановники папского престола громили крыс проклятиями с кафедр,—лукавые животные оставались глухи к громам церкви. Напрасно Отенский епископ публично объявил крысу «отлученною от церкви»,—отлучение, по-видимому, совсем не оказало должного действия: крыса презрела проклятия почтенного каноника и, как назло, еще усилила свою кровожадность.

 

Видя неуспех проклятий папистов, протестанты отнесли его к грехам католиков и, считая себя истинными христианами, думали избавиться от назойливого врага другим способом—именно, по образцу древних, постом и молитвой. По приглашению пасторов верующие, с сокрушенными сердцами, толпами наполняли свои кирки—просить у Всевышнего избавления от зла и напасти. Но, увы!—последователей Лютера постигла такая же неудача, как и папистов: крысы размножались и свирепствовали по-прежнему, неотступно следуя за человеком, то по суше, то, в трюмах кораблей, по морю, в самые укромные места.

 

Животное, возбуждавшее такие гонения, была черная крыса (Mus rattus) (до 35 см длины, причем 19 см приходятся на хвост, с пепельно-серым брюшком и светло-серыми лапками). Теперь она существует в Европе только в зоологических кабинетах, да на негостеприимных берегах жалких Бретан-ских островов; да и в других частях света она теперь встречается в небольшом числе: ее всюду вытеснил и истребил другой вид—пасюк, серая крыса (до 42 см длины, включая 18 см хвост (Mus decumanus), еще более прожорливая. Интересно знать время ее прибытия в Европу.

 

Однажды, осенью 1727 г., после землетрясений, всколебавших закаспийские страны, серая крыса несметными массами ворвалась в Европу. Ничто не могло ни изменить, ни остановить ее нашествия. Человек травил крыс собаками, напускал кошек, хищные птицы пожирали их целыми стаями, хомяки, лисицы наедались до пресыщения, и все-таки прожорливые стаи продолжали двигаться вперед. Самая Волга многоводная не могла помешать ордам хищников. Подойдя к Астрахани, они бесстрашно бросились в бурные волны могучей реки и густыми массами покрыли ее гладь. Тысячи их тонули в пучине, тысячи пожирались рыбами,—но что за дело?! Когда имеется в виду великая цель, на гибель единиц не обращают внимания. Число погибших в воде животных было каплей в море в сравнении с общим их числом. Переплыв широкую реку, крысы с удвоенной яростью устремились вперед, опустошая, пожирая, обезображивая все встречное. Скоро они появились на Западе; скоро поля и деревни немцев и французов, итальянцев и пр. застонали под топотом переселяющейся орды. Даже страны, окруженные морями, не избегли их нашествия: на помощь крысам явились корабли и в своих трюмах развезли противных животных по всему свету.

 

 Теперь пасюк царит везде, поражая бедных граждан своей ненасытной жадностью. Он пожирает собак и кошек, нападает на спящих людей, не боится даже свиней и лошадей. Перед его острыми зубами не устоять даже толстой стене. При этом он обладает необыкновенной плодовитостью и живучестью. В Париже его расплодилось столько, что на одной бойне в течение четырех недель там убили 16000! А они в живодерне в одну ночь обгрызли до самых костей 35 лошадиных трупов. В то же время живучесть их так велика, что ни едкий дым, ни мороз, ни вода почти не действуют.

 

Некоторой оградой от такого сильного врага служит взаимное пожирание. Вся крысиная порода с давних пор укоренила себе милый обычай каннибальства, развитого в самых широких размерах: крысы поедают не только своих единоплеменников, но даже членов своей семьи. Отцы пожирают своих детенышей с благой целью освободить их от житейских дрязг и волнений, почтительные дети, с своей стороны, не остаются в долгу перед такими заботливыми родителями и спешат избавить слабых стариков от тяжкого бремени жизни.

 

Такой «добрый» обычай значительно сокращает число вредных тварей, но все-таки не настолько, чтобы для человека это было ощутительно. Поэтому всегда предстояла нужда в искусственных средствах уменьшения численности крысиного народа. Такими средствами служат прежде всего яды, но они очень опасны: иногда крыс рвет, и тогда они своими извержениями отравляют лежащие в подвалах, сараях, амбарах и т.п. склады хлеба или картофеля. Всего лучше и безопаснее для человека—истреблять крыс кошками. Крыса чувствует себя очень неловко в присутствии своего исконного врага. Ей нет ни одной покойной минуты. Неслышно крадется лукавый враг в ночной тишине,—ни один звук, ни одно движение не выдает его приближения. Во все щелки заглядывают его лукавые зеленоватые глаза, светящиеся зловещим блеском. Во всех любимых крысами местах бродит этот исконный крысоистребитель. Не успеет его жертва оглянуться, как уже цепкие лапы схватят ее в крепкие объятия. Такого рода положение невыносимо для крысы, и она уходит с насиженного места. Однако бывают случаи, когда кошки, сознавая свое бессилие перед врагами, не решаются вступить в борьбу с ними; в сточных трубах Парижа нередко видели собак, кошек и крыс, которые весело прогуливались вместе, не изъявляя ни малейшего желания начать междоусобную войну.

 

 У крыс иногда наблюдается любопытное явление, едва ли повторяющееся где-нибудь в других отделах животного царства. Именно, несколько штук, а иногда несколько десятков их так тесно переплетаются друг с другом хвостами, что на всю жизнь остаются соединенными и лишаются произвольных движений. Такие необычайные скопления крыс, известные в простонародье под названием «крысиного короля», подали повод к целым легендам. Суеверные люди говорили, что группа тесно сросшихся животных служит живым троном для их владыки, «крысиного короля», который, восседая на нем в золотой короне, творит суд и расправу над своими подданными. Расстроенное воображение заставляло даже некоторых лиц серьезно уверять, что они видели и самого короля крыс, и его суд. Однако, несмотря на такие уверения, царское достоинство служило «крысиному королю» плохой защитой: суеверные, но жестокосердные люди всячески истребляли его везде, где только находили. Делали ли они это по злобе на настоящего «короля крыс», который, конечно, никогда не попадался им с своей золотой короной, так что они вымещали злобу на его живом троне, или мучителями руководили какие-нибудь другие соображения,— ничего не известно. Достоверно одно, что эти скопления беспомощных, жалких крыс, которые не могут даже двигаться и которых кормят из сострадания их подруги, возбуждали в людях зверские чувства. Поэтому-то в литературе сохранилось очень мало данных относительно этих «крысиных королей», хотя, несомненно, такие скопления крыс встречаются гораздо чаще, чем думают.

 

Крысы обладают высокоразвитыми чувствами, особенно слухом и обонянием, а в отношении умственных способностей представляют высокоодаренных животных. Их ум и хитрость проявляются, конечно, прежде всего в добывании пищи. Рассказывают, как крысы ловко воруют яйца. Одна крыса обхватывает яйцо передними лапами, а другая тащит первую за хвост в нору. Не менее любопытен и способ, каким эти животные добывают из сосудов с узким горлом масло: они опускают туда свои хвосты и дают облизывать друг другу. В случае смертельной опасности крысы отлично умеют притворяться мертвыми. При таком уме крыс неудивительно, что они, привыкнув к неволе, становятся очень забавными, интересными зверьками, и потому их часто держат в цирках наравне с другими ручными животными.

 

Несмотря на всю свою опустошительную деятельность и сильную плодовитость (крысы мечут по 10 и более детенышей несколько раз в год), черная крыса значительно уступает хомяковой крысе (Mus gambianus), разбойничающей на Занзибаре и в окрестных местностях. Последняя и по величине больше ее.