Виды рыб. Сельдь, селедка (Clupea harengus)

Сельдь, селедка (Clupea harengus) имеет в длину около 30 см, небольшие узкие плавники находятся посредине спины и брюшка. Спина зелено­вато-голубого цвета, нижняя сторона серебристо-белого; чешуйки очень легко отпа­дают. Родина сельдей находится в глубинах северной части Атлантического океана, откуда распространяется по Немецкому и Балтийскому морям.

 

Прежде думали, что сельдь ежегодно совершает путешествие из Ледовитого океана к берегам Европы и Северной Америки. Но теперь несомненно доказано, что сельдь обыкновенно держится в глубокой части Атлантического океана, к северо-западу от Британских островов, и только для метания икры поднимается в верхние слои, приближаясь к берегам.

 

Образ жизни сельди на глубине весьма мало изучен. Появление ее у берегов Европы приходится на зимние месяцы, начиная с января, и продолжается до марта или до апреля. Впрочем, есть еще период икрометания: с июля до октября. На изменение правильности этих периодов оказывают влияние многие причины, как, например, состояние погоды, изменение морских течений и др. Замечено, что сельди периодически то исчезают у каких-нибудь берегов в течение нескольких лет, даже десятков лег, то снова по­являются в несметном количестве. Такие колебания наблюдались у шведских и датских берегов, а в последнее 10-летие сельдь, по-видимому, покинула немецкие берега, но можно надеяться, что через несколько лет она возвра­тится туда. Причины таких капризов сельди до сих пор не выяснены. Когда несметные стаи сельдей пробудут на какой-нибудь мели или у плоского берега в течение несколь­ких дней, то вода мутнеет от массы выметанной икры и молок, икра осе­дает на дне целым слоем, сети, выставленные в море, покрываются слизистой пленкой.  Тому, кто не видел собственными глазами массового хода сельди, невозможно представить, в каком несмет­ном количестве они идут.

 

«Рыбаки,—рассказывает Шиллинг, -с которыми я ехал в поздние сумерки, показывали мне идущую стаю, длиной и шириной в несколько миль. Она заметна была по своеобразному шуму и клокотанию моря, а также и по отблеску на небе. Рыбы эти идут так густо, что лодка, попавшая между ними, подвергается опасности опрокинуться, сельдей можно хва­тать просто руками, черпать ковшами, ушатами; весло, воткнутое в эту живую массу, продолжает стоять и не падает».

 

Леверкус-Леверкузен рассказывает, как однажды он проезжал на лодке по узкому проливу у западного берега Норвегии. Это было на рассвете. «Я заметил в сумерках массу птиц, которые с оглушительным криком носились над водой, опускались и снова поднимались на воздух. Под ними вода кло­котала и пенилась странным образом, а пена полосами всплескивалась, сверкая, при свете потухающих звезд. Я направил лодку к этому месту, и только когда подо­шел совсем близко, хищная стая поднялась и с недовольными, отвратительными криками удалилась -это были чайки, а иод ними шла несметная стая сельдей из которой они и хватали добычу. На нас посыпался целый дождь помета этих крылатых хищников, так что в несколько минут мы оказались белыми, как будто в снежную метель. Лодка врезалась в стаю, и мы с трудом пробирались через живую массу, в которой киль лодки с трудом прокладывал себе дорогу. В течение нескольких минут мы подвигались таким образом вперед, напрягая все усилия, но иод конец увидели тщетность своей попытки. Лодка останови­лась и содрогалась всем корпусом, гак что мы должны были принимать меры к сохранению равновесия».

 

Стаи сельдей всегда сопровождают почти столь же многочисленные стаи их врагов. В воздухе над ними летят чайки, альбатросы, орланы; сзади и по бокам плывут сомкнутыми рядами дельфины и другие хищники моря. Явление это настолько обычно, что норвежцы считают появление дельфинов у берегов признаком наступающего хода сельдей. Однако вред, наносимый сельдям дру­гими морским животными, ничтожен сравнительно с уроном, который произ­водит в их рядах человек.

 

Лов сельдей человеком производится со времен глубокой древности; а в начале средних веков он был уже правильно организован и регулирован законами, как это можно судить по многим английским и голландским источ­никам. Однако до конца XVI столетия сельдяной промысел был сравнительно ничтожен, и только со времен голландца Брейгеля быстро принял колоссальные размеры, когда научились солить морскую рыбу. Ловля сельдей сначала сосредо­точивалась главным образом в руках голландцев; затем в нем принял живое участие Ганзейский союз, а также англичане и норвежцы.