Трудности родителей

Трудности родителей Познакомившись с длинным списком неудачных высказываний, родители обычно восклицают: «И это нельзя, и то нельзя — что же можно?»

И тут возникает необходимость активно слушать уже их самих:

— Вы озадачены и растеряны.

— Конечно! Оказывается, что до сих пор все делали не так. И потом, ответить правильно очень трудно, все время лезут привычные советы и замечания.

—То есть, вам трудно подбирать необходимые фразы.

—Ну да, они такие непривычные. Неужели нельзя по-старому?

—Вам хочется по-старому...

—Да!., то есть нет. Я же вижу, что это ни к чему хо­рошему не приводит.

В таких случаях мой учитель, профессор Алексей Николаевич Леонтьев любил приводить одно сравне­ние, и снова речь пойдет о велосипеде.

Представьте себе, что люди никогда не видели вело­сипедов. И тут им на суд предлагают сразу две конст­рукции — трехколесный и двухколесный. Какой велоси­пед они предпочтут? Конечно, трехколесный. Почему? Потому что, сев на него, они поедут сразу легко и «есте­ственно». Преимущества же двухколесного останутся для них за семью печатями... пока они не затратят время и усилия на овладение им. Вот тогда они поймут все за­мечательные свойства «неудобного» велосипеда.

Замечу, что наши привычные обращения к ребенку с советами, назиданиями и упреками — это не «естествен­ные», а тоже выученные фразы. Но они подобны неэф­фективной езде на машине старой конструкции.

Психологи всего мира потратили много усилий, чтобы усовершенствовать эту конструкцию и помочь родителям научиться «ездить» на «лучшей машине». В основе новых навыков общения, которыми мы пыта­емся овладеть, лежат гуманистические принципы, ува­жение к личности ребенка, признание его прав на собст­венные желания, чувства и ошибки, внимание к его заботам, отказ от родительской позиции «сверху».

Очень важно научиться слышать собственные ошибки. Давайте для упражнения нашего слуха разбе­рем запись «типичного домашнего конфликта», сделан­ную мамой. Были ли некоторые ответы родителей не­удачными, и если да, то к какому типу ошибок они относились?

ДОЧЬ (четырех лет): Мама, кушать скорее!

МАМА: Садись, я уже налила.

ДОЧЬ (Садится за стол, гримаса.): У, этот суп не­вкусный Я не бу-ду.

МАМА: Оставь и уходи (Приказ.)

ДОЧЬ: Я есть хочу!

Вмешивается папа.

ПАПА: Сядь и ешь без капризов! (Приказ.)

ДОЧЬ (на грани слез): А я с морковкой не люблю.

МАМА: Я тебе ее выловлю.

ДОЧЬ: А все равно...

МАМА (взрывается): Я не для того варила, чтобы ты тут носом крутила! (Назидание, критика.)

 

Удочери закапали первые слезы...

ПАПА: Сядь хорошо и ешь. Набирай ложку. В рот! Жуй, жуй, а не держи во рту! (Приказ, команда.)

ДОЧЬ: А мне невкусно!!!

МАМА: Уходи из-за стола, ходи голодная. (Коман­да, угроза.)

 

ПАПА: Я вот сейчас... (Угроза.)

Дочь со слезами берет ложку, начинает есть через пень-колоду. Через минуту ест нормально, через пять минут съедает все. Но настроение у всех испорчено.

Хотелось бы в заключение этого урока привести дру­гой реальный диалог, который показывает, как родители вполне успешно овладевают методом активного слуша­ния. Это тоже документальная запись одной мамы.

«Рассматриваем с дочкой фотографию группы дет­ского сада. Дочка показывает на воспитательницу (за­мечаю, что на фотографии ее лицо поцарапано).

ДОЧЬ: Видеть ее не могу!

Я: Тебе очень неприятно ее видеть,

ДОЧЬ: Да, она очень злая.

 

Я: Она тебя обижала.

ДОЧЬ: Да, она ругала меня борзой собакой и говори­ла, что если я наябедничаю, то уж она тогда...

 

Я: Тогда она что-то сделает...

 

ДОЧЬ: Да. Она не говорила, что.

 

Я: Тебе не хотелось это рассказывать раньше.

 

ДОЧЬ: Да, я боялась (готова заплакать).

 

Беру ее на руки». В этом диалоге мама уже в первой фразе избежала возможной традиционной ошибки — «воспитательного» замечания. Она вполне могла бы ответить: «Как ты можешь так говорить о воспитательнице? И почему ты по­царапала фотографию?» Вместо этого она «озвучила» чувство ребенка, показала, что готова разделить и при­нять его. Это помогло девочке освободиться от загнан­ных вглубь страха и обиды. Навернувшиеся слезы — слезы облегчения.