Ремесла половцев.

Данные Словаря о ремеслах относятся к городским крымским ремеслам. О собственно половецких производ­ственных навыках нам дают представление некоторые виды и типы вещей (оружие и украшения), находимые в погребениях, а также уже неоднократно упоминавшиеся нами каменные статуи.

 

В большинстве мужских захоронений вместе с покой­никами помещали коня со сбруей и оружие. Обычно до нас доходят только металлические части этих категорий предметов: железные удила и стремена, подпружные пряжки, железные наконечники стрел, сабельные клинки. Кроме того, почти в каждом погребении мы находим же­лезные небольшие ножики и огнива. Все перечисленные предметы отличаются необычайным единообразием разме­ров и форм. Эта стандартизация характерна для кочев­ников всей европейской степи вплоть до Урала. Измене­ния типов этих вещей происходили всюду почти едино­временно. Все это позволяет заключить, что в зимних становищах у половцев (как и у других степняков) было неплохо налажено кузнечное производство со своими тра­диционно степными приемами и критериями. Из кузни в кузню быстро распространялись по степи нововведе­ния: большая искривленность сабель, арочные простые стремена, удила с большими плоскими кольцами и т. д. Очевидно, разбросанные по степи мастера-кузнецы были довольно тесно связаны друг с другом.

 

 Помимо железных вещей, в погребениях степняков по­стоянно находят остатки берестяных и кожаных колчанов (последние с железными «скобками»), костяные наклад­ки-петли для берестяных колчанов, костяные накладки на лук и костяные «петли» для конских пут. Для всех этих вещей и отдельных деталей характерно также еди­нообразие. Этот факт и к тому же тщательность отделки предметов (в частности, шлифовка поверхности кости) заставляют думать, что и они изготовлялись специалиста­ми. В долгие голодноватые зимы какая-то часть полов­цев занималась, очевидно, дополнительно к пастьбе раз­личными промыслами. Одни клеили луки, другие — кол­чаны, третьи были костерезами. Были среди них и се­дельники, поскольку изготовление седла требовало спе­циальных навыков и знаний, шорники. Конечно, сбрую для своего коня мог сшить любой кочевник, приобретя у кузнеца удила и соединительные кольца, однако сложные, украшенные дорогими бляхами сбруйные наборы, несомненно, делали специалисты-шорники.

 

В степных женских захоронениях попадаются самые разнообразные украшения. Возможно, что часть их при­возилась из соседних стран, однако половчанки носили своеобразный головной убор, характерные серьги и нагруд­ные украшения. Они неизвестны ни на Руси, ни в Гру­зии, ни в Византии, ни в крымских городах. Очевидно, следует признать, что их изготовляли степные мастера-ювелиры. Основной частью головного убора были «рога», сделан­ные из серебряных выпуклых штампованных полуколец, нашитых на войлочные валики. Подавляющее большинст­во каменных женских изваяний изображалось именно с такими «рогами». Правда, иногда эти роговидные «соору­жения» использовались и в качестве нагрудных украше­ний — своеобразных «гривен». Кроме них, половецкие женщины носили и более сложные нагрудные подвески, игравшие, возможно, роль амулетов. О них мы можем судить только по изображениям на женских каменных статуях.

 

Особенной оригинальностью отличаются, по-видимому, весьма модные в степях серебряные серьги с дутыми би-коническими или «рогатыми» (с шипами) подвесками. Их носили не только половчанки, но и черноклобуцкие женщины. Иногда, очевидно вместе с женщинами они проника­ли из степи и на Русь — отказаться от любимого украшения жена-половчапка не хотела.

 

Еще более типичпым украшением для кочевников (половцев и черных клобуков) было употребление ими металлических зеркал, отлитых из светлой бронзы, прек­расно отшлифованных с одной стороны дисков с петлей на обратной стороне. Носили их женщины обычно в ко­жаных или матерчатых сумочках на поясе. На Руси зер­калами вообще не пользовались. Эта чисто восточная вещь была распространена в степях повсеместно с древности. Множество зеркал в средние века поступало к кочевни­кам из Китая и Ирана. Обычно обратная поверхность у них украшена сложнейшими узорами — изображениями растений, животных, драконов и пр. В Хазарском кагана­те нередко делали отливки с этих роскошных экземпля­ров, половецкое производство зеркал, видимо, явилось прямым продолжением хазарского. Не исключено, что и продолжали его потомки хазарских литейщиков, оставшиеся жить, как мы видели, в Саксине, Белой Веже, город­ках на Донце и т. д. Правда, они уже не рисковали де­лать копии с восточных образцов. Зеркала были простые — на обратной стороне, кроме массивной петли в центре, выделялся бортик и иногда два перекрещивающихся у петли валика, образующих крестовидный знак.

 

Таким образом, есть все данные говорить о существо­вании в половецком обществе какой-то ремесленной про­слойки. Одни из ремесленников предпочитали сидеть в становищах и городках, другие могли быть бродячими, переходящими из становища в становище в поисках за­казов. Такими бродячими мастерами были, видимо, мно­гочисленные скульпторы, изготовлявшие по заказам по­ловцев каменные изваяния. Это было налаженное сложное дело, включавшее знания, навыки и таланты архитекто­ров, камнерезов и скульпторов. Мы уже неоднократно указывали на то, что каменные статуи устанавливались в квадратных в плане святилищах. Стены святилищ скла­дывались обычно из плитняка настолько прочно, что нижние «венцы» многих из них достояли до наших дней. Иногда по периметру святилища ставились небольшие фи­гуры животных, которые должны были сопровождать предка в быту и на охоте: коня, верблюда, барана, каба­на, медведя. Видимо, изготовлению их не придавалось особенно важного значения (не исключено, что многие из них были сделаны из дерева и не дошли до нас), поскольку «ваялись» они довольно небрежно: считалось достаточным, чтобы в фигурке угадывался хотя бы вид животного.

 

Значительно больше времени и сил, а также способ­ностей тратил мастер на изготовление человеческой скуль­птуры. Во-первых, он должен был найти для этого зара­нее рассчитанных величины и пропорций камень — види­мо, заказать его в одной из окрестных каменоломен (кам­ни выламывались, вероятно, рабами). Во-вторых, получив камень, мастер размечал его, учитывая будущие пропор­ции статуи. В настоящее время эти пропорции (сильная укороченность нижней части) кажутся нам результатом недостаточной квалификации скульпторов. Такое явное, повторяющееся на всех, даже на самых совершенных, изваяниях нарушение, очевидно, возникло не случайно. Дело в том, что статуи ставились на постаментах и к тому же на высоких местах. Подойдя к изваянию вплотную для принесения жертвы, человек должен был взглядом охватить всю скульптуру, а не только ее ноги, которые в случае изображения их естественной длины, казались бы чудовищно длинными. Половецкие камнерезы решили эту проблему, нарушив пропорции фигур. Однако в изоб­ражении остальных деталей некоторые из них достигали высокого мастерства, особенно в изображении лиц, в ко­торых иногда видно стремление не только к формальному портретному сходству, но и к отражению характера умер­шего предка.

 

Скульпторы отлично знали и свойство камня выветриваться на открытом воздухе. Для сохранения своих про­изведений они тщательно шлифовали поверхность, на что также уходила масса времени и умения. Затем они раскрашивали их какими-то органическими красками. Таким образом, статуи выглядели весьма живописно и, безусловно, производили очень сильное впечатление на всех проезжавших мимо и на собственных родичей. Пол­ного расцвета изготовление статуй достигло во второй половине XII в. В конце этого столетия и в начале сле­дующего появились в степях «стеловидные» статуи. Они верно изображали фигуру — с грудью, выпуклым живо­том, вогнутой спиной, тщательно проработанными черта­ми головных уборов и лиц, но ваялись без рук и ног. Такой переход к некоторой условности изображения, как правило, в любой отрасли искусства появляется на ее закате, поэтому возможно, что мода на установку камен­ных статуй понемногу начала затухать в степях.

 

Следует сказать, что одновременно с ваянием камен­ных скульптур изготовлялись и аналогичные им деревян­ные статуи, что свидетельствует прежде всего о процве­тании у половцев и деревообделочного ремесла. Ясно, что они дошли до нас в единичных экземплярах и, как пра­вило, в очень плохом состоянии. Тем не менее сейчас уже можно сказать, что их было так же много, как и каменных, и они так же ярко раскрашивались. Вероятно, стены части святилищ сооружались не из камня, и в виде частокола. Позднее появились и иные святилища, но на них мы остановимся ниже.

 

Помимо явственно выделяемых ремесел, половцы по­стоянно занимались обработкой тех продуктов, которые они получали от скотоводства и отчасти охоты.

 

Судя по сведениям Рубрука и Карпини, домашними делами, в которые входили и весьма трудоемкие и тре­бующие серьезных производственных навыков, занима­лись обычно женщины. «Обязанность женщин,— писал Рубрук,— состоит в том, чтобы править повозками, ста­вить на них жилища и снимать их, доить коров, делать масло и грут, приготовлять шкуры и сшивать их, а сши­вают они ниткой из жил... Они шьют также сандалии, башмаки и другое платье. Они делают также войлок и покрывают дома. Овец и коз они караулят сообща и доят иногда мужчины, иногда женщины» (Рубрук, с. 100— 101). Карпини добавляет к этому: «Девушки и женщины ездят верхом и ловко скачут на конях, как мужчины. Мы также видели, что они носили колчаны и луки...