Половцы в начале XIII в

Начало XIII в. характеризуется установлением отно­сительного спокойствия и равновесия. Русские князья прекратили организовывать набеги и походы на степи, а половцы — на русские земли. Только отдельные запад­ные половецкие орды еще продолжали участвовать в рус­ских братоубийственных войнах, ареной которых в те годы стало Галицко-Волынское княжество. В 1202 г. на Галич ходил Рюрик — великий князь киевский.

 

Он привел с собой много половцев, возглавлявшихся двумя князьями — Котяном и Самогуром Сутоевичами. После смерти князя Романа в 1205 г. его малолетнего сына Даниила поддерживали венгры, половцы же воевали на стороне Изяслава Владимировича. Такие стычки и по­стоянные «приводы» половцев на русские земли продол­жались до 1235 г. (в 1217, 1219, 1226, 1228 гг.).

 

В 1226г. после ссоры Мстислава с Даниилом наследное княжение последнего — Галицкую Русь Мстислав пожелал «предати тестеви своему Котяню на избитье» (ПСРЛ, II, с. 747) г а затем Котян был использован Владимиром Киевским в 1228 г. В тот год Даниил попытался как-то наладить от­ношения с Котяном: «посла ко Котянови, река: „Отче! измяти воину сю, приими мя в любовь себе". Он же ехав взя землю Галичьскую иде в землю Половецкую и не обратися к ним» (ПСРЛ, II, с. 753). После этого отно­шения половцев с Даниилом так и остались враждебны­ми вплоть до 1235 г., когда они снова «вземше всю зем­лю Галичьскую».

 

Что касается центральных русских земель, то послед­ний раз половцы подходили к стенам Киева вместе с кня­зем Изяславом в 1234 г. Окрестности города и Поросье были разорены. Поскольку в борьбе с половцами самую непримиримую позицию занимал князь Даниил, возмож­но, что и в этой эскападе припимал участие или даже возглавлял ее хан Котян. Военная активность половцев, осмеливавшихся приво­дить свои полки к самому Киеву, родство Котяна с Мстиславом, взявшем зэмуж его дочь, а также весьма почтительное обращение к хану Котяну Даниила свиде­тельствуют, по-видимому, о том, что Котян был главой нескольких орд, очевидно составлявших западное объеди­нение. О хане Котяне знали не только русские летописцы, упоминают его и восточные авторы, и венгерские источ­ники.

 

Так, Ан-Нувайри писал: «Случилось (однажды), что человек из племени Дурут, по имени Мангуш, сын Котяна, вышел охотиться; встретил его человек из племе­ни Токсоба, по имени Аккубуль (?) — а между обоими племенами было старинное соперничество — и взял его в плен да убил его...» Узнав об этом, Котян, естественно, отправился в поход на Аккубуля, легко разбил его вои­нов, и они разбежались по степи. Сам Аккубуль был ра­нен, но, несмотря на это, решил всеми силами продол­жать борьбу. Он не нашел ничего лучшего, как обратить ся за помощью к монголам, послав к ним своего брата Ансара.

 

Это обстоятельство говорит о том, что монголы уже появились в восточноевропейских степях, но запад­ные половецкие орды, видимо, еще не столкнулись с ними на бранном поле. Выше мы говорили о расположении орды Токсобичей где-то в бассейне Дона, в конце XII в. они входили в объединение донских половцев. Тогда орда Токсобичей не могла соседствовать с ордой Котяна. По-видимому, монголы, пришедшие в степи и уже победившие и раз­громившие половцев на Калке, вытеснили ряд орд со сво­их прежних становищ. Одним из направлений этого от­ступления было западное. Так, вероятно, и появились Токсобичи где-то в Побужье—Приднестровье. Уже ослаб­ленные калкинской битвой и последующими стычками с монголами, находясь на новых чужих пастбищах, они, конечно, не выдержали и небольшого боя с войсками Котяна.

 

 Вполне возможно, что просьба о помощи Аккубуля послужила поводом организации монгольскими воена­чальниками второго удара по половцам (1228—1229 гг.). Однако этот набег, как и первый, еще не привел запад­ных половцев к порабощению. Хан Котян по-прежнему оставался в своих владениях и, как мы видели, в год монгольского удара грозил разорением Галицкому кня­жеству. Очевидно, несмотря на желание Токсобичей, монголы не пошли далеко на западные окраины степи, ограничившись походом на Саксин, т. е. на Нижнее По­волжье, на Волжскую Болгарию и еще на каких-то «кип­чаков». Где лежали земли этих последних — не ясно.

 

Ско­рее всего, в регионе, расположенном между Саксином и Болгаром (на берегах Волги, в восточной части бассейна Дона). Как бы там ни было, но грозные тучи монгольского нашествия уже ходили над половецкой степью. Половецкие феодалы, как и русские князья, не были готовы к борьбе с ними. Эпизод, рассказанный Ан-Нувайри, несомненно, является свидетельством отсутствия сре­ди половецкой знати необходимого для борьбы с монго­лами единения.

 

 В степях существовало к приходу мон­голов не менее семи группировок: помимо четырех, о которых говорилось в этой главе и которые были хоро­шо известны летописцам, существовали самостоятельные более или менее сильные объединения, мало связанные друг с другом или даже враждебно настроенные к ближайшим соседям (в Предкавказье, Крыму, Поволжье). Ни о каком объединении для борьбы с общим врагом, видимо, не могло быть и речи. Наоборот, новых завоева­телей пытались привлечь для уничтожения неспокойного соседа.

 

Вот в такую крайне благоприятную для развертыва­ния успешных военных действий обстановку и попали монгольские войска, скованные железной дисциплиной, предводительствуемые талантливыми военачальниками.