Клинические случаи с наркотиками. Кусочек кактуса.

Парень обратился за помощью медиков по совету отца, хотя сам не видел для этого достаточных оснований, потому что, по его словам, гашиш и ЛСД - это не наркотики, и, следовательно, он не является наркоманом.

 

Он, студент второго курса юридического факультета, потерял один учебный год, потому что последние двенадцать месяцев не ходил на лекции и не сдавал экзаменов.

 

Один ребенок в семье, родился когда родителям было уже за сорок. В начальной школе пытался скрывать, что эти пожилые люди - его родители. Говорил, что это дедугака с бабушкой, а родители его якобы находятся за границей.

Отец - человек нервный, скрытный, много лет страдающий язвой желудка. Только после выхода на пенсию он попробовал установить первый психологический контакт с сыном.

Мать - женщина также нервная, притом с суровым характером, жертва собственных жизненных принципов. В отношениях с сыном холодна, постоянно подчеркивает, что каждый должен сам решать свои проблемы. Между родителями никогда не было крупных конфликтов, но они также не относились друт к другу с теплом и любовью. Не поддерживали дружеских контактов. Каждый жил собственной жизнью. В такой атмосфере, замкнувшись в себе, вырастал СП. У него не было ни друзей, ни каких-либо особых интересов. Впервые он попробовал наркотик во время каникул на море. Он уже не помнит, как именно, но однажды вечером оказался в обществе молодых людей, собравшихся вокруг костра. Среди них было много иностранцев. Ему нравился вид этих людей: у всех были длинные волосы, яркие рубашки, на шее необычные украшения, на руках - перстни и браслеты. Почти у всех были кожаные сумки, а на ногах индийские сандалии. Несмотря на пестроту компании и ее интернациональный состав в ней чувствовалась общность и взаимопонимание. СП. так это описывает "В этих парнях и девушках я сразу узнал хиппи.

Они заинтересовали меня. Я много слышал о хиппи, а теперь мог впервые убедиться, как много правды в том, что о них говорят. Они приняли меня доброжелательно. Один голландец с повязкой на голове предложил мне место возле себя. Я начал приглядываться к их лицам. Все смотрели на меня с симпатией, все время улыбаясь. Это меня успокоило, несмотря на то, что я всегда очень недоверчиво отношусь к людям.

Какое-то время спустя голландец скрутил папиросу, прикурил ее и предложил мне затянуться. Дым имел необычный аромат и привкус. Я покрылся холодным потом. Все вокруг начало крутиться - как на карусели. Мне стало плохо, и, в конце концов, меня стошнило.

Одна из девушек сказала, что я курил гашиш и, видимо, у меня нет опыта, но в следующий раз мне должно быть лучше. На другой день я выкурил еще одну папиросу, но кроме чувства покоя и легкой сонливости, ничего не помню. На море я пробыл еще десять дней и каждый день курил гашиш. Постепенно я научился достигать расслабления и успокоения. На прощание голландец, с которым я подружился, дал мне кусочек какого-то сушеного растения - кусочек величиной с пуговицу. Он сказал, что это частичка "священного кактуса", пейотля, обладающего чудесными свойствами. Он помогает лучше познать самого себя. Голландец также сказал, что действие этого кактуса проверил на себе Альдус Хаксли..."

По возвращении домой СП. курил гашиш самое меньшее два раза в неделю. Покупал он его у подпольных торговцев. Полгода спустя он понял, что гашиш уже не вызывает таких сильных ощущений, как в начале, и решил попробовать что-нибудь посильнее.

"Я вспомнил о кусочке кактуса, о котором совсем было забыл. Я его еле нашел между книгами. Мне хотелось как можно скорее его попробовать, но я опасался непредвиденных эффектов, поэтому не хотел оставаться один. Я пошел на дискотеку, где, как я знал, собираются наркоманы и, если понадобится, кто-нибудь из них мог бы мне помочь. Мне повезло, я сразу встретил нескольких своих знакомых наркоманов, некоторые из них уже приняли дозу. Я сам не заметил как положил в рот кусочек сушеного кактуса и начал его жевать. Он был терпкий и горький на вкус. У меня закружилась голова. Горечь я запил кока-колой. Вначале я ничего не чувствовал, но через полчаса началась трансляция моего личного телевизионного канала.

И вдруг я с ужасом понял, что начало твориться что-то необычное. Я стал терять чувство ориентации, предметы убегали, а время как бы остановилось. Пары, до этого момента ритмично танцевавшие, вдруг остановились и застыли как куклы. Зал начал колыхаться, и мне неожиданно захотелось сесть. Я начал искать кого-нибудь из знакомых, чтобы поговорить о жизни, и вдруг почувствовал, что еще чуть-чуть - и меня вырвет.

Я подошел к каким-то ребятам, которые курили гашиш. Мы о чем-то разговаривали, бессвязно и с перерывами. В нашем разговоре не было логики. В какой-то момент я почувствовал ужас от раздвоения своей личности. Мое "Я" двигалось как бы двумя разными путями: одним новым, галлюцинаторным, и другим, который я воспринимал как "остатки" своего реального Я. Мои чувства были обострены, но неконкретны. Шепот казался мне громом, а музыку я воспринимал разноцветной. Я видел также своих родителей в виде маленьких фигурок. Они пробовали прорваться на дискотеку и забрать меня с собой. Тогда появились милиционеры-гиганты и куда-то их увели. Я понял, что милиционеры мои друзья и мне не нужно их бояться...

Я хотел сказать об этом парню, стоявшему рядом со мной, но испугался, потому что у него была голова рыси. Я закрыл глаза, чтобы избавиться от галлюцинаций, но из этого ничего не вышло. Все оборачивалось против меня. Я почувствовал ужас. Куда бы я ни посмотрел, - везде уродливые перекошенные лица. Наверное, я уже сошел с ума. Мне каким-то образом удалось добраться до дома. Все было на своем месте, только выглядело как-то иначе. Дома я успокоился и под утро заснул, а наутро поднялся, чувствуя себя, как после тяжелой болезни".

Через несколько месяцев пациент четыре раза принял ЛСД. Ощущения были куда более приятными, чем в случае с мескалином. Но когда наркотик переставал действовать, он впадал в глубокую депрессию.

В последние месяцы СП. сам начал замечать, что с ним творится что-то неладное. Периодически у него возникала мания преследования. СП. казалось, что его кто-то подстерегает, потому что он "открыл важную тайну". Он заставлял мать пробовать всю его еду, ночью наглухо закрывал двери и потом не разрешал родителям никого впускать в дом. Лечение было начато сразу же, и как только наступило некоторое облегчение, была применена психотерапия, которая принесла хорошие результаты. Через несколько месяцев лечения пациент вернулся домой и возобновил учебу.

Уже два года он является абстинентом и заканчивает четвертый курс юридического факультета. Прогноз окончательного излечения весьма благоприятный. К сожалению, в практике встречаются наркоманы, которые в результате употребления галлюциногенов впадали в помешательство и обрекали себя на то, чтобы провести остаток жизни в психиатрической клинике.