Сочинение: Внутренний трагизм главного героя романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание»

В мировой литературе Достоевскому принадлежит честь от­крытия неисчерпаемой и многомерной человеческой души. Писа­тель показал возможность сочетания в одном человеке низкого и высокого, ничтожного и великого, подлого и благородного.

Человек — это тайна, в особенности русский человек. «Рус­ские люди вообще широкие люди... широкие, как их земля, и чрезвычайно склонны к фанатическому, к беспорядочному; но беда быть широким без особой гениальности», — говорит Свидригайлов. В словах Аркадия Ивановича заключается ключ к по­стижению характера Раскольникова. Сама фамилия героя ука­зывает на двойственность, внутреннюю неоднозначность образа. А теперь послушаем характеристику, которую дает Родиону Ро­мановичу Разумихин: «Полтора года я Родиона знаю: угрюм, мрачен, надменен и горд; в последнее время... мнителен и ипохон­дрик. Иногда, впрочем, вовсе не ипохондрик, а просто холоден и бесчувствен до бесчеловечия, право, точно в нем два противо­положных характера, поочередно сменяются» ужасно высоко се­бя ценит и, кажется, не без некоторого права на то».

Мучительная внутренняя борьба ни на минуту не утихает в Раскольникове. Родиона Романовича мучает не примитивный вопрос — убивать или не убивать, а всеохватная проблема: «Подлец ли человек, весь вообще род, то есть человеческий». Рассказ Мармеладова о величии Сониной жертвы, письмо мате­ри о судьбе Дунечки, сон о Савраске — все это вливается в об­щий поток сознания героя. Встреча с Лизаветой, воспоминания о недавнем разговоре в трактире студента и офицера об убий­стве старухи-процентщицы подводят Раскольникова к роково­му для него решению.
[sms]

Внимание Достоевского приковано к уяснению первопричин преступления Раскольникова. Слова «убить» и «ограбить» мо­гут направить мысль читателя по ложному пути. Дело заклю­чается в том, что Раскольников убивает совсем не для того, что­бы ограбить. И совсем не потому, что живет в нищете, что «сре­да заела». Разве не мог бы он, не дожидаясь денег от матери и сестры, обеспечить себя материально, как сделал это Разуми­хин? Человек у Достоевского изначально свободен и сам совер­шает свой выбор. В полной мере это относится и к Раскольникову.

 

Убийство — результат его свободного выбора. Однако путь к «крови по совести» довольно сложен и длителен. Пре­ступление Раскольникова включает в себя создание арифмети­ческой теории «права на кровь». Внутренняя трагичность и противоречивость образа заключаются именно в создании этой логически почти неуязвимой теории. Сама же «великая идея» является ответом на кризисное состояние мира. Расколь­ников — явление отнюдь не уникальное. Схожие мысли в рома­не высказывают многие: студент в трактире, Свидригайлов, да­же Лужин.»

Основные положения своей бесчеловечной теории герой излагает в исповедях перед Соней, в разговорах с Порфирием Петровичем, а до этого, намеками, — в газетной статье. Роди­он Романович комментирует: «...необыкновенный человек име­ет право... разрешить своей совести перешагнуть... через иные препятствия, и единственно в том только случае, если испол­нение его идеи (иногда спасительной для всего человечества) того потребует... Люди, по закону природы, разделяются, во­обще, на два разряда: на низших (обыкновенных)... и собствен­но на людей...» Раскольников, как мы видим, обосновывает свою идею ссылкой на благо всего человечества, исчисленное арифметически. Но может ли счастье всего человечества ос­новываться на крови, на преступлении? Впрочем, рассужде­ния героя, мечтающего о «свободе и власти... над всей дрожа­щей тварью», не лишены и эгоизма. «Вот что: я хотел Наполе­оном сделаться, оттого и убил», — признается он. «От Бога вы отошли, и вас Бог поразил, дьяволу предал!» — с ужасом го­ворит Соня.

Нравственные и психологические последствия преступления прямо противоположны тем, которых ожидал Раскольников. Распадаются элементарные человеческие связи. Герой призна­ется самому себе: «Мать, сестра, как любил я их! Отчего теперь я их ненавижу? Да, я их ненавижу, физически ненавижу, подле себя не могу выносить...» Одновременно Родион Романович ре­шительно переоценивает масштабы собственной личности: «Старушонка вздор!.. Старуха была только болезнь... Я пере­ступить поскорее хотел... я не человека убил, я принцип убил! Принцип-то я убил, а переступить-то не переступил, на этой стороне остался... Эх, эстетически я вошь, и больше ничего!» Заметим, что Раскольников не отказывается от теории вообще, он лишь себе отказывает в праве на убийство, лишь себя выво­дит из разряда «необыкновенных людей».

Индивидуалистическая теория — источник постоянных страданий героя, источник незатухающей внутренней борьбы. Последовательного логического опровержения «идеи-чувства» Раскольникова в романе нет. Да и возможно ли оно? И все же теория Раскольникова имеет ряд уязвимых мест: как разгра­ничить обыкновенных и необыкновенных людей; что будет, если все возомнят себя Наполеонами? Несостоятельность тео­рии обнаруживается и в соприкосновении с «реальной дейст­вительностью». Будущее нельзя арифметически прогнозиро­вать. Та самая «арифметика», о которой говорил в трактире незнакомый студент, терпит полный крах. Во сне Раскольни- кова об убийстве старухи удары топора не достигают цели. «Он... тихонько высвободил из петли топор и ударил старуху по темени, раз и другой. Но странно: она даже не шевельну­лась от ударов, точно деревянная... Старушонка сидела и сме­ялась...»

Бессилие Раскольникова, неподвластность окружающего его воле выражаются сложной образной символикой. Мир далеко еще не разгадан, он и не может быть разгадан, привычные при­чинно-следственные связи отсутствуют. «Огромный, круглый, медно-красный месяц глядел прямо в окно». «Это от месяца та­кая тишина, — подумал Раскольников, — он, верно, теперь за­гадку загадывает». Таким образом, теория не опровергается, а как бы вытесняется из сознания и подсознания героя. Суть духовного воскресения Раскольникова заключается в обретении через страдания «живой жизни», любви, веры в Бога. Острож­ный сон о моровой язве знаменует собою выход из тьмы лаби­ринта. Уменьшается пропасть между героем и простыми катор­жанами, расширяются горизонты личности героя.

Подведем некоторые итоги. Внутренний трагизм Раскольни­кова связан с отъединением героя от людей и с созданием бес­человечной теории «крови по совести». В своих поступках че­ловек свободен и независим от социальных обстоятельств. Не­прекращающаяся внутренняя борьба указывает на то, что в Родионе Романовиче одновременно сосуществуют мученичес­кая мечта избавить людей от страданий и эгоистическая уве­ренность в собственном праве «перешагнуть через иные пре­пятствия», чтобы «Наполеоном стать». В финале романа Рас­кольников приходит к духовному воскресению не в результате отречения от идеи, а через страдания, веру и любовь.

Евангельская притча о воскресении Лазаря причудливо преломляется в судьбах Сони и Раскольникова. «Их воскреси­ла любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни сердца другого». В эпилоге писатель оставляет героев на пороге новой, неведомой жизни. Перед Раскольниковым от­крывается перспектива бесконечного духовного развития. В этом проявляется вера писателя-гуманиста в человека — даже в убийцу! — вера в то, что человечество главного своего слова еще не сказало. Все впереди![/sms]