Сочинение: Социалистический утопизм Н. Г. Чернышевского

Русский социалистический утопизм восходит к французско­му христианскому социализму, представителями которого бы­ли Шарль Фурье и Клод Анри Сен-Симон. Их цель состояла в том, чтобы создать всеобщее благополучие, причем реформу провести так, чтобы кровь не была пролита. Они отказывались от идеи равенства и братства и считали, что общество должно строиться по принципу взаимной благодарности.

 

Они утверж­дали необходимость иерархии: более способные должны зани­мать более высокие ступени, менее способные — менее высо­кие ступени. Но кто же будет разделять людей на более и ме­нее одаренных? Почему благодарность — это самое лучшее? Потому что тот, кто внизу, должен быть благодарен другим за то, что он внизу. Они ставили проблему полноценной личной жизни. Буржуазный брак (заключенный в церкви) они считали узаконенной торговлей женщиной, так как женщина не может себя обеспечить благополучием и продается; в идеальном же обществе она будет свободна.

Итак, во главе всего должен стоять принцип взаимной благо­дарности. Чернышевский же в своем романе «Что делать?» особый упор делает на разумный эгоизм (расчет выгод). Если бла­годарность вне людей, то разумный эгоизм лежит в самом «я» человека. Каждый человек втайне или открыто считает себя центром Вселенной. Почему же тогда эгоизм разумный? А пото­му, что в романе «Что делать?» впервые рассматривается новый подход к проблеме, «новые люди» Чернышевского создают но­вую атмосферу. По Чернышевскому, «новые люди» видят свою «выгоду» в стремлении приносить пользу другим, их мораль — отрицать и разрушать официальную мораль. Их мораль осво­бождает творческие возможности человеческой личности.
[sms]

«Новые люди» менее болезненно разрешают конфликт се­мейного, любовного характера. В теории разумного эгоизма есть бесспорная привлекательность. «Новые люди» считают труд абсолютно необходимым условием человеческой жизни, они не грешат и не каются, их ум находится в самой полной гармонии с чувством, потому что ни ум, ни чувство их не искажены хро­нической враждой против остальных людей.

Можно проследить ход внутреннего развития Веры Павлов­ны: сначала дома она обретает внутреннюю свободу, затем по­является необходимость общественного служения, а потом пол­нота личной жизни, необходимость трудиться независимо от личной воли и общественного произвола.

Все «новые люди» на одно лицо — так возникает проблема особенного человека. Такой человек — Рахметов Он отличается от других, потому что он — революционер, он — единственный индивидуализированный персонаж. Читателю выдаются его чер­ты в виде вопросов: почему он поступил так? зачем? Эти-то во­просы и создают индивидуальный тип. Он — «новый» человек в его становлении. Все новые люди — очень надуманные персона­жи, и единственный, кто связан с этой эпохой, — Рахметов.

Отречение от себя из «расчета выгод»! Здесь Чернышев­ский выступает не как утопист. И в то же время существуют сны Веры Павловны как указание на идеальное общество, к которому автор стремится. Чернышевский прибегает к фан­тастическим приемам: Вере Павловне во сне являются сест­ры-красавицы, старшая из них — революция — условие об­новления. В этой главе приходится поставить много точек, объясняющих добровольный пропуск текста, который все рав­но цензура не пропустит и в котором бы обнажилась главная идея романа.

 

Наряду с этим есть образ младшей сестры-кра­савицы: невесты, обозначающей любовь, — равноправность, которая оказывается богиней не только любви, но и наслажде­ния трудом, искусством, отдыхом. «Где-то на юге России, в пустынном месте, раскинулись богатые поля, луга, сады; стоит огромный дворец из алюминия и хрусталя, с зеркалами, коврами, с чудесной мебелью. Повсюду видно, как люди тру­дятся, поют песни, отдыхают.»

Между героями — идеальные человеческие отношения: вез­де следы счастья и довольства, о которых прежде и мечтать было нельзя, Вера Павловна в восторге от всего, что видит. Ко­нечно, в этой картине много утопических элементов, социалис­тической мечты в духе Фурье и Оуэна. Недаром в романе неод­нократно возникают их имена в той или иной форме, намеками.

 

В романе показан только сельский труд и говорится о народе «вообще», очень обобщенно. Но эта утопия в главной своей мысли очень реалистична: Чернышевский подчеркивает, что труд должен быть коллективным, свободным, присвоение пло­дов его не может быть частным, все результаты труда должны идти на удовлетворение запросов членов коллектива. Этот но­вый труд должен опираться на высокие научно-технические достижения, на ученые и сильные машины, позволяющие чело­веку преобразить землю и всю свою жизнь.

 

Роль рабочего клас­са не выделена. Чернышевский знал, что переход от патриар­хальной христианской общины к социализму должен быть ре­волюционным. А пока было важно закрепить в сознании читателя мечту о лучшем будущем. Это сам Чернышевский го­ворит устами «старшей сестры», обращающейся к Вере Пав­ловне со словами: «Ты знаешь будущее? Оно светло и прекрас­но. Любите его, стремитесь к нему, работайте для него, прибли­жайте его, переносите из него в настоящее сколько можете перенести».

Роман Н. Г. Чернышевского — это утопия. Но в XX веке бы­ла и антиутопия — это не вымысел, это доведение уже сущест­вующих и прогрессирующих форм до крайней степени. Рома­ны-антиутопии были написаны Замятиным («Мы») и Оруэллом («1984»). Они во многом сходны, и, прочитав их, мы понимаем, что необходимо что-то менять в обществе, невозможно, чтобы все дошло до того, что за тобой непрерывно следит глаз «Боль­шого брата». Нельзя жить в стеклянных домах, а ведь это, мо­жет быть, случится при определенных условиях.[/sms]