Сочинение: Нравственно-философское и художественное богатство романам. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»

Свой последний роман «Мастер и Маргарита» Михаил Бул­гаков начал писать зимой 1929/30 года. В общей сложности ра­бота над ним продолжалась более десяти лет. Автор, словно за­ранее чувствуя, что это его последнее произведение, хотел вло­жить в него без остатка всю силу своего многогранного таланта: острый сатирический взгляд, безудержность фантазии, психо­логическая наблюдательность отличают этот роман.

Булгаков раздвинул границы жанра: ему удалось достигнуть органического соединения историко-эпического, философского и сатирического романа. По глубине философского содержания и уровню художественного мастерства «Мастер и Маргарита» по праву стоит в одном ряду с «Божественной комедией» Данте, «Дон Кихотом» Сервантеса, «Фаустом» Гёте, «Войной и миром» Толстого и другими «вечными спутниками человечества в его исканиях истины и свободы».
[sms]
Роман «Мастер и Маргарита» вошел в золотой фонд русской и мировой культуры. Его читают, анализируют, им восхищают­ся. Проблемы, поднятые в этом произведении, не устарели, они актуальны и сегодня, они будут актуальны всегда. Роману по­священо множество книг и статей, в которых высказываются порой диаметрально противоположные мнения, к чему распола­гает многогранность этого произведения.

В образе Иешуа нынешнему читателю интересно булгаков-ское понимание соединения божественного и человеческого, а также его отличие от традиционных представлений о Христе. Мифологический сюжет, на который проецируется произведе­ние Булгакова, представляет собой синтез трех основных эле­ментов — Евангелия, Апокалипсиса и «Фауста». Две тысячи лет тому назад было найдено «переменившее весь ход мировой истории средство спасения». Булгаков видел его в духовном по­двиге человека, который в романе назван Иешуа Га-Ноцри и за которым виден его великий евангельский прообраз. Образ Ие­шуа стал выдающимся достижением Булгакова.

Бродяга-философ крепок своей наивной верой в добро, кото­рую не могут отнять у него ни страх наказания, ни вопиющая не­справедливость, жертвой которой становится он сам. Его неизмен­ная вера существует вопреки обыденной мудрости и наглядным урокам казни. В житейской практике эта идея добра, к сожале­нию, не защищена. Слабость проповеди в ее идеальности, но Ие­шуа упрям, и в абсолютности его веры в добро есть своя сила. В своем герое автор видит не только религиозного проповедника и реформатора — образ воплощает в себе свободу духа.

В образе Мастера нам представляются чрезвычайно важны­ми автобиографический аспект и связанное с ним понимание Булгаковым роли художника в обществе, его отношений с влас­тью, способность отстоять свободу творчества, совершить нрав­ственный выбор, нести ответственность и ощущать вину за принимаемое решение. Собственно говоря, Мастер посвятил жизнь Иешуа — своему герою, герою романа и одновременно сыну Бога.

Согласно христианскому догмату, человек может найти ус­покоение только в Боге. Именно в нем и находит свое призва­ние Мастер. Согласно концепции романа, Бог (в данном случае Иешуа) — это истина. Следовательно, смысл и цель жизни Мастера — в истине, которая и воплощает в себе подлинную высшую нравственность. Главное, что объединяет этих героев, находящихся во взаимной зависимости, — это их одержи­мость идеей.

В характере Понтия Пилата важной является его эволюция после встречи с Иешуа, обнажившей несвободу, казалось бы, «всемогущего» прокуратора. Булгаков сохраняет черты тради­ционного образа, но только внешние. Автор испытывает его по­ступком, требующим свободного волеизъявления, поскольку са­мой важной представляется ему проблема свободы и несвободы человеческой личности. Пилат признал, но не спас Христа, бо­ясь за свое благополучие, поддаваясь дьявольскому наважде­нию. Он мучительно для себя разрывался между страхом и спасением, долгом и чувством.

Но он не в состоянии преодолеть страх. В то же время про­куратора охватывает смутное предчувствие, что осуждение и казнь бродячего проповедника Иешуа Га-Ноцри принесет ему в будущем большое несчастье: «Мысли понеслись короткие, бессвязные и необыкновенные: «Погиб!», потом: «Погибли!..» И какая-то совсем неясная среди них о каком-то долженствую­щем непременно быть — и с кем?! — бессмертием, причем бес­смертие почему-то вызвало нестерпимую тоску».

Понтий Пилат и Га-Ноцри ведут дискуссию о человеческой природе. Иешуа верит в наличие добра в мире, в предопреде­ленность исторического развития, ведущего к единой истине. Пилат убежден в незыблемости зла, неискоренимости его в че­ловеке. Ошибаются оба. В финале романа они продолжают на лунной дороге свой двухтысячелетний спор, навечно их сбли­зивший. Так зло и добро слились воедино в человеческой жиз­ни. Это их единство олицетворяет Воланд — воплощение траги­ческой противоречивости жизни.

Образ Воланда занимает особое место в романе. В разной степени он проецируется и на современный, и на «древний» пласт произведения. Воланд — сгусток противоречий. Как и Мефистофель Гёте, он часть той силы, которая вечно хочет зла и «вечно совершает благо». Как в своей философии, так и в действиях Воланд особенно тогда противоречив, когда речь идет о нравственных вопросах. Последователен он лишь в сво­ем доброжелательном отношении к Мастеру и Маргарите.
Однако и тут есть свои противоречия. Мефистофель Ге­те — более романтизирован, чем Воланд. Гете воплотил в Ме­фистофеле свои искания границ добра и зла, сущности миро­здания и тайны истории — вопросы, на которые так и не смог найти ответа. В отличие от Гете Булгаков не стал искать грани между добром и злом. В образе Воланда автор заявил, что до­бро и зло в жизни неразделимы и являются вечными оппози­циями жизни. Авторская ирония ни разу не касается Воланда. Даже в том затрапезном виде, в котором он предстает на балу, сатана не вызывает улыбки. Воланд олицетворяет вечность. Он — вечно существующее зло, которое необходимо для суще­ствования добра.

При всем при том Воланд признает то редкое, то немногое, что по-настоящему велико, истинно и нетленно. Он знает на­стоящую цену творческому подвигу Мастера и раскаянию Пи­лата. Любовь, гордость и чувство собственного достоинства Маргариты вызывают у него холодную симпатию и уважение. Воланд понимает, что ему неподвластно то, что помечено обоб­щенным названием «свет», — все то, что противопоставлено «тьме». И он считает неприкосновенным для себя подвиг Ие­шуа Га-Ноцри. Такого дьявола в мировой литературе до Бул­гакова не было.

Бесконечная любовь и беззаветная преданность любимому человеку — главная черта булгаковской Маргариты. Она — символ женственности, верности, красоты, самопожертвования во имя любви.

В образе Маргариты отражены творческая смелость, дерз­кий вызов Булгакова устойчивым эстетическим законам. С од­ной стороны,, в уста Маргариты вложены самые поэтические слова о Творце, о его бессмертии, о прекрасном «вечном доме*, который станет ему наградой. С другой — ведь это именно воз­любленная Мастера летает на половой щетке над бульварами и крышами Москвы, крушит оконные стекла, запускает «ост­рые когти» в ухо Бегемота и называет его бранным словом, про­сит Воланда превратить домработницу Наташу в ведьму, мстит ничтожному литературному критику Латунскому.

Булгаковскую Маргариту часто сравнивают с гётевской. Однако последняя — лишь слабая женщина, отказавшаяся от борьбы за любовь и любимого человека. У Булгакова Маргари­та борется за свое счастье до конца, готова на все, даже на сделку с самим Сатаной. Совершенно недвусмысленно она го­това отдать за любимого свою душу. «После всех волшебств и чудес... она уже догадывалась, к кому именно в гости ее ведут, но это не пугало ее. Надежда на то, что тем ей удастся до­биться возвращения своего счастья, сделала ее бесстрашной»: «Ах, право, дьяволу бы я заложила душу, чтобы только уз­нать, жив он или нет!»

Очень ярко проявляется характер Маргариты во взаимоот­ношениях с Воландом. Ее человеческая натура, с душевными порывами, преодолением соблазнов и слабостей, раскрывается как сильная и гордая, совестливая и честная. Именно такой Маргарита предстает на балу. Такая же она, когда приходит время расплаты: «Черная тоска как-то сразу подкатила к серд­цу Маргариты... Никакой награды за все ее услуги на балу ни­кто, по-видимому, ей не собирался предлагать, как никто ее и не удерживал... Попросить, что ли, самой, как искушающе со­ветовал Азазелло?.. «Нет, ни за что», — сказала она себе». И далее: «Мы вас испытывали, — продолжал Воланд, — никог­да и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут! Сади­тесь, гордая женщина!»

И затем именно в любви женщины, а не в себе черпает ду­шевные силы Мастер, вновь возвращенный в свою квартиру в арбатском переулке. «Довольно, — говорит он Маргарите. — Ты меня пристыдила. Я никогда больше не допущу малодушие и не вернусь к этому вопросу, будь спокойна. Я знаю, что оба мы жертвы своей душевной болезни, которую, быть может, я передал тебе... Ну что же, вместе и понесем ее».

Все главные герои романа вызывают у читателя несомнен­ную симпатию. Они далеко не идеальны, но в них живет глубо­кая вера в непреложные нравственные законы. Вслед за Кан­том писатель считает, что нравственный закон заключается внутри человека и не должен зависеть от религиозного страха перед грядущим возмездием. Проблемы любви и равнодушия, трусости и раскаяния, добра и зла раскрыты во всем блеске ма­стерства Булгакова-художника.[/sms]